После серии санкций и проблем с европейскими закупками, в апреле Россия объявила об усиленном переориентировании энергетического экспорта на Азию — Китай, Индию, Турцию. Были подписаны долгосрочные контракты на поставку нефти и газа, предусматривающие расчёты в юанях и рупиях, а не в долларах и евро.

Это решение стало стратегическим: российские компании получили возможность работать в новых валютных парах, что фактически позволило обойти часть западных санкций. Для экономики — шанс сохранить экспортные доходы, для бюджета — надёжные валютные поступления.

В результате апреля рынки нефти и газа встрепенулись: цены на российские “восточные” контракты были ниже, чем докризисные для Европы, но несмотря на это — стабильными. Это помогло смягчить удар по бюджету, выплатам и экономике, завязанной на сырьё.

Для обычных россиян эффект был отложенным: дешевый газ — это хорошо, но это не тот самый “газ по дешевке для народа”. А для бизнеса и промышленности — возможность сохранить сырьевое снабжение, пусть и по новым правилам.

Апрель 2023-го стал символом экономической адаптации: Россия пытается пережить кризис через переориентацию, внутреннюю устойчивость и новые связи.

Рост долгов и ограничения выезда: 8 миллионов россиян под запретом. Начало 2023-го отметилось новостью о том, что крупная часть россиян — до 8 миллионов человек — оказалась ограничена в праве на выезд за границу из-за долгов и судебных обязательств.

Это затронуло самые разные слои населения — от мелких предпринимателей до обычных граждан, задолжавших банкам, ЖКХ или налоговым службам. Вслед за этим произошёл заметный всплеск негатива: люди жаловались, что не могут поехать на лечение, к родственникам за рубежом или просто отдохнуть. Особенно остро эта мера сказалась на семьях с детьми, которым планировали поездки.

Для государства это был сигнал — ужесточение контроля над финансовой дисциплиной и попытка показать, что задолженность влечёт за собой реальное ограничение прав. Для общества — повод задуматься об уровне зашкаливающих долгов, социальной нагрузке, а также о том, как такие меры влияют на свободу передвижения.

Январь таким образом стал месяцем, когда финансовая уязвимость многих оказалась на виду, а привычное право на выезд неожиданно оказалось под вопросом.

В начале 2023 года российский рубль резко обесценился — курс доллара приблизился к 85–90 рублям. Это моментально ударило по ценам на импортные товары, электронику, одежду, лекарства и бытовую технику. Магазины стали вводить систему “минимального остатка”, чтобы избежать дефицита: многие позиции исчезли с полок, а то, что осталось — резко подорожало.

Увеличившиеся расходы семей сопровождались падением реальных доходов: январские зарплаты, ежемесячные выплаты и пенсии по факту покупали меньше. Люди начали экономить: отказываться от плановых покупок, отпусков, крупных затрат. Особенно тяжело пришлось семьям с детьми и пожилым.

Государство объявило, что инфляцию “сдержит”, и Центральный банк обещал стабилизацию курса, но ожидания мало совпали с реальностью. Многие россияне ощутили, что привычный уровень жизни рушится — без громких заявлений, без кризисов вроде 1990-х, но постепенно, в виде роста коммунальных счетов, хлеба, лекарств.

Январь 2023-го стал месяцем, когда для многих россиян исчез чек “по старым ценам”: с него начался новый, более жесткий, экономический этап. Для одних — попытка выстоять; для других — повод задуматься о непредсказуемом будущем.

Декабрь стал временем подведения итогов года, который стал самым напряжённым для страны за последние десятилетия. На фронте Россия удерживала значительную часть территорий, но столкнулась с большими потерями, логистическими трудностями и последствиями мобилизации.

Экономика адаптировалась, но за счёт падения доходов населения, ухода бизнеса, санкций и неопределённости. Год завершился значительным сокращением импорта, рекордным уровнем инфляции по ряду товаров и снижением качества жизни.

Общество вошло в 2023 год разделённым: часть поддерживала курс, часть — уехала или замолчала. Страна перешла в эпоху высокой милитаризации, информационного контроля и международной изоляции.

По итогам 2022 года многие эксперты отмечали, что главное событие — это не просто война, а масштабная трансформация России: экономика, внутренняя политика, роль государства, общество. 

Санкции, утрата доступа к рынкам, кризисы — вынудили экономику перестраиваться, искать новые направления, повышать внутреннюю занятость (включая рост числа самозанятых) и зависимость от сырьевого экспорта. 

Политическая власть усилила контроль, репрессивные механизмы закрепились законодательством, уменьшилось пространство для оппозиции. 

Общество стало более поляризованным: часть — мобилизована, готова к войне, часть — подавлена, выехала или замкнулась.
2022 год для России — стал годом перелома: страна переходит в новый, более закрытый и милитаризованный формат существования.

В 2022 году число официально зарегистрированных «самозанятых» граждан в России выросло: в январе — около 4 млн, к июню — достигло ~5 млн. 

По итогам года, несмотря на санкции и международную изоляцию, экономика России показала профицит в размере около 227 млрд долларов — отчасти благодаря высоким доходам от экспорта нефти и газа. Однако объём промышленного производства в декабре 2022 года снизился — падение на 4,3 %. 

Кроме того, призыв и мобилизация (а также эмиграция) сотен тысяч людей — привели к дефициту рабочей силы, особенно в промышленности и сельском секторе. 

Сочетание санкций, потерь на фронте и переориентации экспорта существенно повлияло на экономическую структуру страны.

В 2021 году были утверждены Основные ориентиры макроэкономической политики государств – членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС), что стало программным документом для дальнейшей интеграции и сотрудничества в рамках объединения.

Товарооборот стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) в 2021 году достиг максимального показателя за все время, при этом российский рубль оставался основной валютой расчетов. Об этом премьер-министр РФ Михаил Мишустин заявил в пятницу на заседании Евразийского межправсовета в Ереване, передают российские СМИ.

«Динамика товарооборота государств ЕАЭС отражает позитивный эффект интеграционных процессов. За прошлый год объем взаимной торговли между государствами союза достиг максимума за все время существования нашего объединения и превысил 73 млрд долларов. Это почти на 33 процентов больше, чем в 2020 году. А если говорить о продовольственных товарах и сельскохозяйственном сырье, то здесь рост - около 21 процента. Физический объем взаимных поставок вырос на 11 процентов», - перечислил Мишустин.

«Российский рубль оставался основной валютой расчетов и использовался для совершения 72 процента платежей», - подчеркнул он.

В целом, по словам главы российского кабмина, страны ЕАЭС на консенсусной основе, с уважением к точкам зрения каждого из государств продолжают выстраивать гармоничную систему сотрудничества во всех сферах деятельности союза, чтобы обеспечить повышение качества жизни граждан, создать максимально комфортную деловую среду.

При этом Мишустин убежден, что странам Евразийского экономического союза (ЕАЭС) стоит стимулировать создание новых совместных предприятий.

Как считает российский премьер, углубление промышленной кооперации, запуск совместных предприятий в стратегически важных и высокотехнологичных отраслях является одной из ключевых задач.

Москва считает важным полностью раскрывать потенциал общего рынка в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) и выступает за свободное движение товаров, капиталов и рабочей силы на этом пространстве, сказал Мишустин.

В июне Россия активно переключилась на страны Глобального Юга и Востока — Китай, Индию, Турцию, Иран. На саммите БРИКС активно обсуждалось расширение блока за счёт новых государств. Россия пыталась сформировать новые экономические маршруты, альтернативные SWIFT платежи, новую торговую логистику.

Одним из ключевых событий стало резкое увеличение объемов поставок нефти в Индию и Китай. Эти рынки компенсировали потери Европы, однако по цене значительно ниже рыночной. Эксперты отмечали, что Россия фактически перешла к модели «сырьевой зависимости от Востока».

Политически июнь стал символом нового внешнеполитического курса: от сотрудничества с Европой — к союзу с азиатскими и ближневосточными компонентами. Это стало основой дипломатической стратегии последующих лет.